Wykupienie dostępu pozwoli Ci czytać artykuły wysokiej jakości i wspierać niezależne dziennikarstwo w wymagających dla wydawców czasach. Rośnij z nami! Pełna oferta →
Мэтром польского репортажа был и остаётся Рышард Капусцинский. Его книга «Империя» («Imperium») определила направления для путешествующих журналистов. При этом, однако, сравнивая тексты Капусцинского и польских репортёров молодого поколения, можно заметить определённые различия. Большинство репортажей, из которых состоит «Империя», появилось в 1989-91 годах, когда Советский Союз распадался, и все сценарии, включительно с дезинтеграцией Российской Федерации, были возможны. В настоящие время преемники Капусцинского приезжают в Россию или на Кавказ в период «малой стабилизации»: конфликты постепенно угасли, а власть в Кремле взял в свои руки тандем Дмитрий Медведев - Владимир Путин. «Малая стабилизация» на Востоке повлияла также на тематику репортажей. На Россию и другие государства польские авторы смотрят через призму мультикультурализма, взаимопроникновения традиций.
Тоска по райской долине
Больше всего Капусцинскому обязан Яцек Хуго-Бадер. На первый взгляд, различия между ними огромны. Мэтр польского репортажа воспринимает действительность посредством обобщений и интеллектуальных категорий, которых Бадер избегает, как огня, ему ближе конкретный человек. Капусцинский создал образ России, стоящей на распутье, не знающей, какой путь выбрать: демократии или возврата к авторитарному правлению. Её жители полны оптимизма. В книгах «В райской долине среди травы» («W rajskiej dolinie wśród zielska») (недавно переизданной) и «Белая горячка» («Biała gorączka») Бадер показал, как эта вера превратилась в отчаяние. В первом из этих сборников затрагивается тема «лишнего человека». Мы знакомимся с судьбами людей, связанных с армией и военной промышленностью, которые в ельциновской России жили в нищете и унижении, с чувством, что их выбросили как мусор. Они тоскуют по «райской долине», то есть по СССР. Во второй книге Бадера появляется картина распада общества и потери межчеловеческих связей. Он описывает алкоголиков, наркоманов, бездомных, носителей вируса ВИЧ. Это уже путинская Россия. Некоторые российские читатели Бадера обвиняют его в «чёрном пиаре»: ведь в любой стране можно описать жизнь низов, и на этом основании прийти к далеко идущим выводам. Однако в книге Хуго-Бадера социальные патологии - это прямое последствие безыдейности, царящей в российском обществе, в котором ценности потребительского общества не в состоянии вылечить чувство пустоты и бессодержательности существования. Они являются результатом отсутствия реальной свободы. Хуго-Бадера интересует второй план, политика в его репортажах практически отсутствует. В «Белой горячке» он описывает секту виссарионовцев, которые под предводительством «сибирского Христа» Сергея Торопа строят в Краснодарском крае «новый Иерусалим». Это вдохновило Енджея Моравецкого написать книгу «Извлечение света. Репортажи из России» («Łuskanie światła. Reportaże rosyjskie»), посвящённую этому явлению.
Кавказ времён войны и перемирия
Сборником сведений на тему «российского» Северного Кавказа стала книга Войцеха Гурецкого «Планета Кавказ» («Planeta Kaukaz»). Его собеседниками были преимущественно интеллектуалы, которые на волне демократизации общественной жизни в начале девяностых подхватили лозунги о независимости, но теперь они - радикальные националисты, живущие в состоянии ненависти, фрустрации и озлобления. Его вторая книга «Тост за предков» («Toast za przodków») - это сборник зрелых репортажей, ставший номинантом на премию «Нике». Черты творчества Гурецкого - эрудированность и литературность, для него важен комплексный взгляд на действительность, а не поэтика фрагмента, как в случае Бадера. В «Тосте за предков» он пишет о наднациональных факторах, связывающих кавказские народы, и взаимопроникновении культур, что, в свою очередь, дало положительный результат. Гурецкий успешно стилизует репортаж в духе литературного произведения. Тексты «Мамед» и «Внучка имама» читаются как новеллы эпохи позитивизма, клеймящие социальные аномалии, но пронизанные верой в неискажённую изначальную природу человека. Очерки «Стол» и «Ичери Шахер» можно назвать шедеврами. Идею написать о грузинском застолье Гурецкий почерпнул у Капусцинского. Оба писателя обращаются к представлению этой темы жившим в начале XX века художником Нико Пиросманишвили. «Грузинский стол - это театр, священнодействие, ритуал» - пишет Гурецкий. Грузины в трактовке этого автора напоминают польскую шляхту, живущую согласно пословице «всё заложи, а себя покажи». Сюжетную линию застолья выдвинули на первый план также Анна Дзевит-Меллер и Марцин Меллер в книге «Гаумарджос! Рассказы из Грузии» («Gaumardżos! Opowieści z Gruzji»). Эти авторы изображают Грузию как страну «с молочными реками и кисельными берегами», жители которой исключительно гостеприимны и в совершенстве овладели искусством радоваться жизни. Это Грузия, которая зализала раны последних войн и с надеждой смотрит в будущее.
Одно из самых интересных достижений современного польского репортажа - книга Войцеха Ягельского «Хорошее место для умирания» («Dobre miejsce do umierania»). Рышард Капусцинский питал нескрываемую симпатию к народам Юга, возможно, поэтому кавказская тематика часто появлялась в произведениях его преемников. Ягельский постарался рассказать о ходе вооружённых конфликтов, вспыхивавших на Южном Кавказе в последние десять лет. Сильное впечатление производят психологические портреты политических лидеров: Звиада Гамсахурдии, Эдуарда Шеварднадзе, Гейдара Алиева - трагических персонажей, которые потерпели поражение только потому, что в новые времена не сумели отказаться от диктаторских навыков, характерных для советского стиля правления.
Неверные на Северном Кавказе
Книга Ивоны Калишевской и Мацея Фальковского «Матрёшка в хиджабе. Репортажи из Дагестана и Чечни» («Matrioszka w hidżabie. Reportaże z Dagestanu i Czeczenii») посвящена исламизации Кавказа. Этот регион всё больше отдаляется от России в культурном и цивилизационном смысле. К одетым в европейскую одежду «неверным» приезжим из Польши, несмотря на их симпатию к исламу и Кавказу, там относились с подозрением. Авторы книги объясняют такое поведение запуганностью мусульман, которые живут с чувством страха перед служащими силовых структур, охотящихся за террористами.
В республиках Северного Кавказа происходит процесс религиозного возрождения, а ислам и его постулаты имеют всё большее влияние на изменения, происходящие в общественной жизни жителей этого региона. В Дагестане ислам развивается снизу. В расположенных в горах аулах фактическую власть осуществляют «джамааты», то есть собрания старейшин, принимающих решения относительно введения права шариата. Между дагестанскими мусульманами идёт ожесточённая борьба. Суфиты, сторонники традиционного ислама, поддерживаемые правящими кругами республики, борются с реформаторским движением салафитов. Последних прозвали «ваххабитами», то есть террористами. Присутствие «внутреннего врага» на руку коррумпированным дагестанским политикам и позволяет им удерживаться у власти.
С другой стороны, в Чечне имеет место исламизация, проводимая сверху президентом Рамзаном Кадыровым. Польские авторы задумываются над феноменом этого молодого политика, которому удалось убедить большинство чеченцев, что он может быть независимым от Москвы. Строительство мечетей, установление права шариата как права, стоящего над федеральными законами, распространение исламских ценностей - на первый взгляд, это действия, не представляющие собой угрозы для целостности России, но они ведут к существенным изменениям в сфере норм поведения, значение которых в будущем непредсказуемо. Состояние относительной стабильности в Чечне кажется авторам книги «Матрёшка в хиджабе» неустойчивым. Они задают вопрос, на какой период Москва гарантировала себе спокойствие, отдавая полноту власти в Чечне в руки Кадырова.
Поляки прочувствовали это лучше остальных
Сравнивая книги польских репортёров с текстом писателя из другой страны Западной Европы, а именно сборником «Странные телескопы» шотландца Даниэла Кальдера, можно прийти к выводу, что полякам лучше даётся восточная проблематика, в частности, ввиду исторических обстоятельств. Кроме того, вынесенные из времён Польской Народной Республики навыки выживания в условиях тоталитарного государства облегчают передвижение по постсоветским государствам и общение с их жителями. В большинстве стран Европейского Союза всё ещё жив миф России как экзотической страны, не соответствующей стандартам западного мышления. «Странные телескопы» являются свидетельством разочарования российской экзотикой. Персонажи, которые должны были подтвердить миф о России как стране, полной чудес и необычайных событий, оказались шарлатанами. Польская точка зрения на восточные вопросы лишена подобного рода иллюзий. При этом удивляет, однако, небольшое количество польских репортажей о ближайших соседях: Литве, Беларуси и Украине.
Эугениуш Соболь - доктор гуманитарных наук, автор статей, в частности, в журналах «Nowa Europa Wschodnia» и «Новая Польша».
